Почти четверть века нет с нами рядом нашей мамы — Марии Романовны Панариной. Мы, ее дети, уже давно сами стали бабушками и дедушками, но память хранит то особое, нежное, не сравнимое ни с чем чувство любви к родному человеку. С ней было тепло, уютно, спокойно…
Каждый ребенок ищет защиты и помощи у родного человека, мама обнимет, погладит по головке, и обида или боль улетучиваются, утихают. Помню, в детстве, рано утром, через дверь мне было слышно, как позвякивает посуда, трещат в плите дрова — уже подоив корову и управившись по хозяйству, мамочка что-то готовила. Позже заходил в дом папа Порфирий Николаевич и звал нас: «Доченьки, вставайте, пора собираться в школу!». А потом мама расчесывала нас, заплетала косы.
На хуторе Сладкорубленном Ставропольского края имелась лишь начальная школа, местные ребятишки учились здесь только первые четыре класса. А потом, чтобы продолжить образование, им приходилось жить в интернате села Сенгилеевского.
Меня же после окончания начальной школы в станицу Николаевскую забрала старшая сестра Рая, которая к тому моменту уже была замужем и жила в Успенском районе. В ее семье мне было хорошо, да и учеба давалась легко, нашлись и подруги. Но, несмотря на все это, я сильно скучала по дому, по родителям, младшей сестренке Верочке.
Лишь зимой мама и папа приехали нас навестить, с собой они привезли сладости, подарки. Я была очень рада встрече с родными людьми. Но время пролетело быстро, и к вечеру они отправились обратно. Незаметно подошли весенние каникулы. Мне сильно хотелось домой, но попасть туда было непросто — в наш хутор не ездили ни автобусы, ни другой попутный транспорт. Не став ждать, когда меня заберут родные, я пошла в Сладкорубленный пешком. Мне — двенадцатилетней девчонке — удалось преодолеть больше двадцати километров, сильная усталость не помешала счастью и радости от встречи с мамой и папой. Только взрослые просили так больше не поступать — волков и других опасностей на пути хватает. Наверное, поэтому в первый же день летних каникул за мной приехала мама. Недавнее происшествие, напугавшее всех близких, больше не повторилось.
На следующий год и сестренке Вере надо было идти в пятый класс. Тогда-то родители и решили жить поближе к детям, поэтому переехали на постоянное место жительства в станицу Николаевскую. Радости моей не было предела! Вновь мама была рядом, и не было большего счастья!
За свою жизнь моей маме пришлось немало вытерпеть. В колхозе, как известно, нет легкой работы. Бралась женщина за любое дело, была дояркой, трудилась в полеводстве, на току. Было непросто ей еще и из-за того, что она плохо слышала. Сказывалась сильная простуда, полученная в годы Великой Отечественной войны —
тогда она с другими хуторскими девчатами угоняла коров подальше от немцев, пришлось переходить реку вброд, стоя по пояс в воде, а та была просто ледяная.
Но при этом мама всегда была дружелюбной, приветливой, к ее ласковым, теплым рукам так и хотелось прикоснуться, увидеть ее улыбку, обнять. Рядом с Марией Романовной любой человек чувствовал любовь, нежность, желание защитить, оградить от бед.
В.ДРОБЯЗГИНА.