Тепло… Очень теплодля севера Канады. Середина ноября. Столбик термометра доходит до плюс десяти. К этому времени, как правило, снега наваливает до 30-40 сантиметров, и морозы давят такие, что сидеть
и ждать оленя невозможно.
Не выходит из-за холода, змеей ползущего сначала в скрадок (палатку), потом — под одежду, потом — в сапоги.
В прошлом году я даже приморозил ноги.
А сегодня — красота. В тайге тихо. Заходя на свое место, я слышу, как «хрустит» моя одежда — влаго- и ветрозащитный камуфляж. Этот звук раздается каждый раз при сгибе коленей, подъеме ноги. А как же зверь? Он меня тоже явно будет слышать. Лучше где-то сесть.
Молодая поросль густо заполонила старую вырубку. Деревца в руку толщиной толпятся, как люди в московском метро. Не протолкнуться, не протиснуться. Но олени ходят. Они пробили узкие тропы между густым подростом, и те, как мышиные норки, темнеют в белесом осиновом молодняке. Вижу хорошее место. Дорожки сходятся на узкой длинной поляне, бегут вдоль нее и уходят дальше. Установка палатки занимает пару минут. Сажусь на стульчик. Как дома перед телевизором. Обзор на 180 градусов сквозь узкие смотровые оконца. Точно как на экране, цветном, но с застывшей картинкой.
Минуты идут медленно, ничего вокруг не меняется, за исключением время от времени пролетающих воронов. Те перемещаются молча, туда и обратно, одним и тем же маршрутом —
далеко впереди меня, посматривая с высоты на лесных обитателей. Им хорошо, они все видят. И где медведь бродит в поисках чего-нибудь съестного, и где олени пасутся. В том, что это так и есть, я не сомневаюсь: вечереет, олень уже вышел.
Вижу движение. Приподнимаюсь со стульчика, чтобы улучшить обзор. Оптика показывает мне медведя. Он стоит на тропе, топчется на месте, нюхает что-то. До него метров двести. «Интересно. Ноябрь. Зима по-канадски, а они все бродят…», — думаю я.
Медведь скрылся в лесу в том же месте, где и вышел. Скорее всего, ляжет где-то недалеко. Чуть дальше на запад — темные пихтарники с ветровалом, как раз для него.
«Устал сидеть. Да и прохладно как-то. Стемнело заметно. Постою немного», — разговариваю сам с собой. Посматриваю на тропу, где только что был медведь. Почему-то мне кажется, что и олени должны выйти там же.
Воспользовался оптикой, положив карабин на крышу палатки: «Как хорошо просматривается участок — до границы со зрелым лесом!». Становится холоднее. Натягиваю плотнее шапку и надеваю перчатки. Они — оранжевые, охотничьи, мягкие, легкие и пушистые. Кладу палец на спусковой крючок, проверяя, как в них справлюсь со стрельбой. Неудобно. «Олень выйдет, успею снять, времени будет предостаточно», — решаю я.
Что-то белое мелькнуло справа от тропы. Прошло не более доли секунды, но натренированный глаз отметил это движение, приковав все внимание к зарослям. Вот он! Стоит, смотрит! Нет, меня он не видит за скрадком! Заметил появившийся на его территории новый объект. Не шевелюсь. Ствол карабина смотрит в другую сторону.
Огромные, черные, влажные глаза оленя не спускают взгляда с моего скрадка. Я не могу повернуться. Он делает шаг ко мне, потом второй. Дышит, выбрасывая облачко белого пара, ноздри жадно ловят запахи. Красив. Рога в четыре отростка, абсолютно симметричные, белое поперечное пятно на шее и на морде тоже. Внимательный взгляд не оставляет мою палатку. Мне кажется, что трофей несколько маловат, да и рога тонковаты!
Хоть бы белка затарахтела или птицы какие-нибудь. Отвлекут внимание, можно будет вскинуться.
Тишина вокруг. Олень делает еще шажок. До него метров двадцать.
Громко выбросив воздух, рогач срывается с места. Мои мысли срываются с той же скоростью: «Стрелять или не надо? Может, не пугать? Да и мелковат. В этом году у меня только одна лицензия и один олень».
Но мозг охотника действует сам по себе. Карабин в плечо, олень — в перекрестии прицела. Два-три прыжка.
«Ну, жми! Чего же ты?..» -говорю себе. Палец поджимает спусковой крючок, но… осечка. В моем сознании. Не стреляю, хотя и вижу уже, как хорош олень. Он повернулся ко мне боком, показавшись на миг во всем своем великолепии… И исчез в молодняке.
Сергей ДЕМЧЕНКО.