Опасность исчезновения языков прежде всего существует в регионах с наибольшим языковым разнообразием. Один из них — Северный Кавказ. Поэтому еще в феврале 2009 года ЮНЕСКО признала языки народов Северного Кавказа исчезающими.
— После исследования северокавказских языков эксперты ЮНЕСКО признали вымирающими адыгейский язык, кабардино-черкесский, карачаево-балкарский, ингушский, чеченский, абхазский, осетинский и еще ряд языков, носители которых проживают на Кавказе, — отметила в разговоре заведующая отделом языка Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований им.Т.М.Керашева, доктор филологических наук Сурет Хазретовна Анчек.
Она с удовольствием отвечала на мои вопросы, поблагодарив «рассветовцев» в целом за реализацию на страницах газеты проекта, название которому дала адыгская пословица «Язык правит миром».
— У вас в районе в двух школах изучают языки народов Кавказа, которые признаны ЮНЕСКО вымирающими: кабардинский и адыгский. Благодаря многим программам, запущенным после неутешительных выводов экспертов ЮНЕСКО, благодаря именно изменению отношения к родному языку коренных народов, ситуация стала меняться. Медленно, как считаю. И надо всем нам об этом заботиться, менять даже и личное отношение.
— Как ученый, скажите Ваше мнение, Сурет Хазретовна, почему язык одного из древнейших, богатых культурой и традициями народов — адыгский — стал сдавать позиции так стремительно, что дошло до его попадания в разряд исчезающих (как и кабардинский, абхазский и другие языки жителей Кавказа)?
— Факторов на самом деле много, а правильное отношение к языку должно начинать формироваться в семье. Сегодня и в семьях, где родители оба носители адыгского языка, или где только папа, скажем, знает и говорит на нем, к сожалению, не всегда осознают важность момента — детей надо учить родному языку с колыбели. Ребятишки, скорее, сегодня осваивают английский и начинают говорить на нем, потому что в век гаджетов и компьютеров, где почти все слова английские или специфически-сленговые, сформированные на основе технических терминов и значений, пользуются им каждый день. И понятно, что это современный уровень жизни. Только родной язык — это основа основ, это корни, без которых дерево начинает сохнуть.
И все же, за последние два-три года нам удалось ситуацию сдвинуть с мертвой точки, и она стала меняться. Президент Республики Адыгея Мурат Кумпилов поручил сотрудникам нашего института создание проектного офиса, в котором занимаются разработкой и реализацией специальных программ по адыгскому языку. В моем отделе, конечно, целенаправленно этим занимаются. К примеру, впервые специально к новому учебному году я вместе с Валерией Минаковой (аспиранткой университета в Пенсильвании — США) подготовила материалы для изучения адыгейского алфавита. В адыгском алфавите 66 букв. В свое время мною написана книга «Адыгэ Мэкъэпчъ Чэф» — «Веселая адыгейская азбука», и вот на ее основе мы создали видео и онлайн упражнения для каждой буквы! Работа была очень интересной, и уже многие в Интернете, скачав материалы, изучают наш язык — и русские ребята, и лингвисты, и семьями садятся к компьютерам: смотрят взрослые, а молодежь — на телефонах, на своих любимых гаджетах. Кстати, когда нам, несмотря на пандемию, удалось в этом году все-таки провести несколько смен в «Этнолагере», где были и ребята из вашего Успенского района, из Туапсе — из школ, где адыгский язык изучают, многие делились впечатлением: вот такая азбука, где о каждой букве сняли мини-ролик, пришлась им по душе, усваивается наука гораздо легче!
— Сурет Хазретовна, Вы уже упомянули и онлайн-курсы, и книги, и этнолагерь — действительно большая работа ведется. А преподаватели — важно же и их знания совершенствовать, правильно? Знаем, что наши педагоги в нынешнем году выступали на конференции-совещании, которое проводилось в Геленджике, где присутствовали и представители Министерства образования России. Расскажите, пожалуйста, подробнее.
— Безусловно, преподавателей родного языка надо снабжать и новыми программами по методологии, и приглашать на стажировки, собирать на семинары, чтобы обменивались опытом. И главное то, что в нашем государстве уделяют внимание и делают все, чтобы сохранить все языки народов, проживающих на территории России, поощряют изучение родных языков, выделяют значительные средства на это. Участие в семинарах, «круглых столах», организация конкурсов и форумов, международных конференций под эгидой Правительства России — все это подтверждает заботу государства о сохранении языков всех народов страны.
Кстати, вот наш проектный офис при университете второй год подряд выигрывает гранты, которые потом реализуются: выпускаются учебные пособия, дополнительные материалы, сейчас завершаем предпечатную подготовку учебно-методических комплексов по школьным программам, переводятся книги и сказки, мультфильмы на адыгский язык. К примеру, очень поучительный мультсериал «Фиксики», который обожают дети (как дошколята, так и ученики начальных классов), я перевела на адыгский — уже 52 серии.
— Сурет Хазретовна, как ученый-филолог, как Вы считаете — трудно ли довести язык до смерти, не преувеличивают ли опасность, когда утверждают, что языки народов Кавказа на грани исчезновения?
— Учитывая все факторы (программы, мероприятия и так далее), казалось бы, чтобы довести язык до смерти, надо еще постараться… Однако, каждый месяц в мире становится на два языка меньше. Но дело тут даже не в исчезновении племён или вымирании редких этносов — важнее устойчивость языковой традиции в конкретном социуме. И эту мысль надо повторять и повторять многократно, транслировать ее, чтобы слышали представители народов: утрата языка — непоправимая беда, допустить ее нельзя. Например, на малинальтепекском тлапанекском говорит 29 человек, но он попадет в относительно безопасную категорию уязвимых, а язык дурува с 51 216 носителями относят к языкам на грани исчезновения. Но даже если так, язык умеет оживать. Пример такого «воскрешения из мертвых» — иврит. Государственный язык Израиля считался усопшим 18 столетий. Словом, как говорится в адыгской пословице «Язык правит миром»!
И.СВЕРДЛЮКОВСКАЯ.