Изможденные, измученные горем и голодом ленинградцы, не теряя веры и надежды, из последних сил в дни блокады приходили к заколоченной наглухо часовне Ксении Блаженной, ища поддержки и заступничества, и писали на бумажных обрывках свои записки.
«В блокадную зиму 1941 года мне пришлось быть на Смоленском кладбище, — вспоминал писатель Владимир Лялин. — Много печального и много скорбей можно было видеть там. Проходя мимо часовни Ксении Блаженной, я обратил внимание, как время от времени к ней подходят закутанные до глаз люди. Стоят, молятся, целуют стены и засовывают в щели записочки. Вьюжным ветром записочки выдувало из щелей, и они катились по снегу.
Я подобрал три из них. На одной было написано: «Милая Ксеня, устрой так, чтобы я получила рабочую хлебную карточку на 250 граммов. Маня».
На второй записке: «Дорогая Святая Ксенюшка, моли Бога, чтобы немец не разбомбил наш дом на Малой Посадской, 4. И чтобы мы не умерли голодной смертью. Таня, Вадик и бабушка»
На третьей: «Дорогая Ксения, проси Бога, чтобы он сохранил моего жениха, шелапутного матроса Аркашку, чтобы он не подорвался на своем тральщике на мине в Финском заливе. Желаю тебе счастья в раю. Крепко целую тебя, Ксенюшка. Валентина. 27 октября 1941 года».
Сравнять «колыбель Ленина» с землей и заморить людей голодом — таков был план Гитлера. И даже не принимать его капитуляцию, если советское командование решит сдать город.
Самая кровопролитная и бесчеловечная блокада в истории человечества длилась 872 дня, с 8 сентября 1941 по 27 января 1944 годы. За это время на город было сброшено 107 тысяч авиабомб и выпущено 150 тысяч снарядов при артобстрелах. В заблокированном немецкими и финскими войсками городе оказалось более 2,5 миллиона мирных жителей, из них более 400 тысяч детей. Убежденность советского руководства и людей в том, что противнику не удастся захватить Ленинград, сдерживала темпы проводимой эвакуации. Город был взят в кольцо, а продовольственных запасов практически не осталось. А вскоре не стало хватать и гробов…
«Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам» — писала в те дни разделившая с городом все его тяготы поэтесса Ольга Берггольц о хлебе Ленинграда, в буквальном смысле, спасающем жизни. Это была практически единственная еда: 250 граммов хлеба в день для рабочих и по 125 граммов для остальных. Почти на половину он состоял из целлюлозы и других добавок, но его резали по маленьким кусочкам, чтобы хватило на сутки, и подбирали каждую крошечку.
За водой ходили к Неве, а чтобы ее согреть, жгли свои книги, мебель, разбирали деревянные строения… Осень и зима 1941-1942 годов стали самым страшным временем для ленинградцев. От голода и холода люди умирали тысячами, кто-то прямо на улицах… Только в январе 1942 года город потерял 107 477 человек, в том числе 5 636 детей в возрасте до одного года.
Американский политический философ Майкл Уолцер писал в последствии: «В блокадном Ленинграде погибло больше мирных жителей, чем в аду Гамбурга, Дрездена, Токио, Хиросимы и Нагасаки вместе взятых».