Анна смотрела на танцующую Надюшку, и слезы радости струи­лись по щекам. Похудевшая после выпускных экзаменов, словно подхваченная порывом ветерка, дочь кружилась в вальсе легко и грациозно. Глядя на неё, трудно было представить, что восемь месяцев назад эта девочка училась ходить заново…
Надюшка росла весёлой и общительной. Старший сын Андрей, спокойный и уравновешенный, как погибший отец, и дочурка стали для Анны смыслом жизни, и она по возможности старалась делать для них всё, что было в её силах. Андрей заботился о сестренке, та повсюду следовала за ним, пока не повзрослела. В школе Надюша старательно училась, очень переживала, если что-то не получалось. Но вместе с тем успевала заниматься и спортом, и общественной работой.
В тот день, вернувшись с тренировки по баскетболу, она расплакалась: «Мама, я больше не могу, сильно болит нога». Анна встревожилась не на шутку: дочь обычно терпелива, а тут — слезы.
На следующий день, пройдя рентгеновское обследование, она поняла, что уплотнение ткани под коленом у дочери вызвано серьезной причиной, и предстоит операция на кости в краевой больнице. Это было для них как гром среди ясного неба. В глазах Нади, прежде горящих радостными огоньками простого детского счас­тья, Анна все чаще замечала тень печали и душевной тоски.
Потянулись дни и месяцы подготовки к операции. Все осложнялось тем, что Надя начала час­то болеть, и вопрос о лечении ноги приходилось откладывать. Лишь только осенью, в выпускном классе, это удалось осуществить…
Анна стояла у окна, смот­рела на купола церкви и шептала имя дочери, просила помощи у Бога: этажом выше оперировали Надюшку. Мысли клубком роились в голове, ничего соображать в тот момент она не могла. Опять катились по щекам слезы, и хотелось верить, что все происходящее лишь плохой сон. К ней подошла Ольга, мать девочки — соседки по палате, и, тронув за плечо, тихо сказала: «Все будет хорошо, иди хоть поешь, силы тебе пригодятся».
Анна, понимая, что женщина права, присела на краешек стула и попыталась что-то пожевать, но услышав звук открывающихся дверей лифта, ринулась в коридор: это привезли Надюшку.
Дочь лежала с полуоткрытыми глазами, бледная, с потрескавшимися губами. Мать неотрывно смотрела на свою кровинушку, предательские слезы наворачивались на глаза. Лишь когда Надя стала отходить от наркоза, по отрывистым фразам Анна поняла, как страшно и тяжело было её девчушке, как она боялась, но никаким образом, жалея мать, этого не показала.
Первая ночь для Анны стала очередным испытанием: боясь за Надюшку, при каждом звуке она бросалась к дочери и лишь под утро забылась тяжелым сном.
На следующий день, с ужасом взглянув на промокшую насквозь повязку, она с трудом дотащила Надю до перевязочной. От большой потери крови девочка потеряла сознание… Но спустя несколько дней силы стали возвращаться к Надюше, и она пошла на поправку.
Через две недели их выписали из больницы. Надю­шка потихоньку передвигалась, опираясь на костыли. Одноклассники шумной компанией прибежали проведать свою подругу. Надюшка была растрогана вниманием, повеселела и когда они ушли, сказала: «Я скоро буду ходить!». Анна, взглянув на дочь, ответила: «Я верю, ты у меня сильная!».
…Потянулись дни, учителя приходили домой, занимались с Надей. Забегали подруги, которых дочь с нетерпением ждала, но стеснялась передвигаться на костылях, не хотела, чтобы её жалели.
Как-то раз, примерно через месяц, Анна, прибежав с работы, привычно хлопотала на кухне и вдруг услышала за спиной голос Надюшки: «Мама!». Она повернулась и замерла: её дочь, оставив костыли, неуверенно, слегка покачиваясь, сделала три шага и, видя растерянность матери, со смехом опустилась на диван. Анна бросилась к дочери, обняла её и опять расплакалась: то, что накопилось внут­ри, вылилось наружу.
С этого дня Надя постепенно начала учиться ходить. А для Анны мир наконец-то перестал казаться серым и унылым. Побывав на консультации в краевой больнице, услышав подтверждение, что дочь пошла на поправку, она стала постепенно успокаиваться.
В школу Надюша пошла после новогодних праздников. И хотя на этом трудности не закончились, этот внешне хрупкий человечек проявил такое упорство и старание, которое порою многим не под силу. Сидя вечерами над тетрадками, она догоняла по учебе одноклассников, стиснув зубы от боли, тренировала мышцы больной ноги: ей так хотелось станцевать заветный вальс! Анна, как могла, поддерживала её и помогала.
И вот теперь на выпускном балу, глядя на На­дюшку, прильнув к плечу Андрея, который уже давно был на голову выше матери, Анна почувствовала себя счастливой, а слезы радости струились по щекам.
А.ЗЕЛЕНОВА.

от admin

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.