Мимо подворья жителей хутора Веселого Елены Ивановны и Николая Дмитриевича Емельяненко трудно пройти и остаться равнодушным. Глаз и сердце радуют буйство красок и разнообразие цветов, кустарников и деревьев. Несколько миниатюрных прудиков, в которых живут рыбки и распускаются лилии, два фонтана, мосток… Можно сказать, что это — сказка, сотворенная на досуге.
Можно, да не получается. Какой, извините, досуг у селян, держащих личное подсобное хозяйство? Две коровы (раньше было пять), сейчас — десять овец вместо обычных сорока голов («Продали, — рассказывают хозяева, — да овцы быстро разводятся, нагоним поголовье!»), небольшая теплица под овощи, в специально отведенном помещении ждет своего часа новый урожай грибов («А вот здесь держим закрученные», — показывает Елена Ивановна баночку с аппетитным содержимым), большая плантация картофеля («Это для себя!»), клубника величиной с ладонь взрослого человека и многое, многое другое. А за всем этим хозяйством нужен не просто глаз да глаз, но еще и работящие руки. Их у супругов на двоих — три…
— Когда сказали мне мои девочки, что Коле руку отняли и уже захоронили ее на кладбище, я голосила по той руке, словно по покойнику, — вспоминала мама Николая Дмитриевича, Мария Павловна Емельяненко. — Это же надо молодому мужику да калекой остаться… Все из головы не шло: как дальше-то он жить будет? Нам всем от этих мыслей страшно было. А ему каково?
Нет смысла сейчас пересказывать историю тех уже далеких дней. Да, раздробило руку на работе механизатору. Да, долгое время